ЛЮБЛЮ!
В. Б. Крячко
Валентина Борисовна Крячко
Инженер-акустик, ныне пенсионер. Выпускница (второй выпуск), преподаватель и член методсовета ВНУТТ. Обучает все возрастные категории слушателей. Интересы в ТРИЗ:
методика преподавания АРИЗ. Член Ассоциации ТРИЗ. Увлечения: педагогика, садовый участок,
человеческое общение.
Если имею дар пророчества, и знаю все
тайны, и имею всякое познание и всю веру,
так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто.
Библия, 1 Кор.13:2
В середине семидесятых годов в коридоре
института, где я тогда работала, я увидела плакат,
рекламирующий обучение ТРИЗ. Известные слова: «история техники»,
«системный анализ», «развитие творческого воображения» — не особенно зацепили,
зато слова «алгоритм решения изобретательских задач» поразили то ли нелепостью сочетания, то ли нахальством
обещания. Поскольку я тогда была уже
«свободной женщиной» (муж ушел пару лет назад), мне показалось, что стать немного погениальнее значительно
интереснее, чем осваивать вязание шарфиков
и кофточек; я сразу же записалась в университет и с трудом дождалась
начала занятий — 1 октября 1977 года.
Как всегда, к началу первого занятия я опоздала — Волюслав
Владимирович Митрофанов уже начал первую
лекцию. Небольшая аудитория на Невском проспекте
в НТО «Машпром» была забита до отказа. До сих пор не понимаю, почему я пришла на второе занятие — может быть, потому,
что Митрофанов упомянул о том, что после окончания НУНТТ можно преподавать, а я
уже давно хотела попасть преподавателем в ПТУ.
От первого курса в памяти остались
несколько ярких моментов. После того как В. В. Митрофанов закончил занятия о
простых приемах фантазирования, один из слушателей привел пример использования
инверсии из своей практики. Для того чтобы не срывать парообразование в электротитане
при подливе свежей воды, он поменял местами подвод воды и нагреватель, что дало
хороший результат. Было очень ярким занятие по оператору РВС. Митрофанов
«зашвыривал» задачу, как теннисный мяч, то в одну, то в другую бесконечность, и
как-то параллельно с этим, как будто независимо, в голове один за другим
возникали образы с конкретной идеей решения. Я и дома и на работе рекламировала
этот оператор и решала все мыслимые и немыслимые проблемы с его помощью.
Пошел второй год обучения. В моем
тогдашнем восприятии это был фейерверк мыслей, эмоций, экспромтов. Я не
пропустила ни одного занятия. Попробуйте съездить в командировку в Богом
забытый Богучар, упросить производственников сверхурочно (!), за сутки починить
мешок калькуляторов, пробиться через заносы на автобусе, придвинуть, чуть ли не
вручную, уже отодвинутый самолетный трап для того, чтобы прямо с самолета
успеть на лекцию Зпотина.
В год моего окончания НУНТТ был
организован третий курс, где занимались в основном ФСА. На эти занятия Борис
Злотин впервые принес контактор, ставший потом очень известным в ФСА-шной
литературе — на учебных занятиях мы сделали до полусотни усовершенствований
этого изделия. Одно предложение было внедрено чуть ли не мгновенно, на моих
глазах, что произвело на меня сильное впечатление.
Тогда же я училась и у Володи Петрова,
организовавшего «Школу молодого изобретателя» у нас на предприятии. В этой
школе я скоро осталась практически в одиночестве, но не бросала ее — мне очень
нравился стиль преподавания Петрова. Он читал лекции очень четко, в то же время
- вдохновенно. Впоследствии я пыталась копировать этот стиль, как и манеру
Митрофанова,— но безуспешно.
Дипломную работу по окончании НУНТТ я
писала, применив АРИЗ для педагогической задачи: «Необходимо обучать
абитуриентов физике, но они не ощущают такой необходимости». В результате
решения задачи мною был переоткрыт метод проблемного обучения, о котором я к
стыду своему, но к чести АРИЗ, узнала только после защиты. С оценкой работы
выступила Нина Петровна Линькова, уверенная в том, что в основе моего диплома
лежала ее книга «Откуда берутся изобретатели» — парадокс состоял в том, что я с
книгой Линьковой не была знакома, а вышла на контрольные решения педагогических
задач сама, с помощью АРИЗ.
В 1977-80 годах Петров и Литвин перекинули
на меня школу на нашем предприятии. Я оказалась лицом к лицу перед настоящим
ТРИЗ. Работать оказалось сложнее, чем на подготовительных курсах. Вместе с
Ариадной Николаевной Гариной-Домченко опубликовала первую статью о ТРИЗ в
журнале «Профтехобразование» (№ 12, 1980). В том же году начала преподавать и в
НУНТТ.
Мне поручили новый практикум по решению
задач на первом курсе. Напутствие я получила от Бориса Злотина, ввалившегося на
одно из первых моих занятий, а позже резюмировавшего так: «Шел мимо, зашел на
огонек, а тут Валя с деловым видом на память приемы по номерам шпарит».
Со следующего учебного года я начала в
НУНТТ практику каждую пятницу, с октября по май. В 1981-82 гг. моя деятельность
уже не ограничивалась НУНТТ. Одним из первых, независимых от родного НУНТТ,
мероприятий было длительное сотрудничество с родительским клубом «Росток».
Активные родители сами нашли меня на традиционном ежегодном Ленинградском
семинаре, я предложила учить ТРИЗ родителей, чтобы не перекладывать творческое
общение со своим ребенком на чужих теть.
После первых занятий осталось шестеро
самых дотошных, которые учились два года: два инженера (мама и папа), филолог
(папа), аспирант (папа), биолог-химик (мама), учитель немецкого языка (мама).
Двое позже поступили в НУНТТ, папа-филолог оставил филологию и вернулся к
профессии своей юности (настройщик автоматов), мама-инженер, имея трех детей,
без отрыва от работы родила четвертого (в воду). Когда началась перестройка,
она нашла еще одну работу, соответствующую ее убеждениям, взяла патент, а потом
освоила с подросшими детьми дачный участок.
Мы начали с РТВ и постепенно усвоили
весь ТРИЗ. Мы стали скорее друзьями, чем обучающейся группой. Когда, заболев, я
потеряла голос, мои ученики помогли мне найти врача, который сделал, по мнению
специалистов, невозможное. Когда пьяные бульдозеристы перепортили мне садовый
участок, переломали и смешали с грязью заготовленный лес, именно эта компания
выручила меня: то один, то другой, иногда с детьми, ездили со мной и спасали
то, что еще можно было спасти. В этой группе я нашла один методический прием:
поскольку окончательной кашей целью было обучение детей ТРИЗ (через родителей),
на каждом занятии мы разбирали отчеты
по домашним беседам с детьми, что не исключало заданий взрослым.
Начиная с 1982 года, начались «вылазки» в другие города. Первое выступление спровоцировал Генрих Саулович. Он узнал, что я собираюсь в командировку на большое предприятие вблизи Феодосии, и написал об этом феодосийским тризовцам. Когда я пришла в первый день на работу, в бюро пропусков для меня лежала записка — мне подготовили группу. У меня с собой не было ничего: ни книжек, ни записок, ни пособий. В библиотеке их тоже не было, но все-таки я справилась. Запомнился случай, как во время рассказа об обнаружении течей в холодильниках двое слушателей заволновались, а потом поехали срочно искать по Крыму люминофор, т.к. их мучила та же проблема. Они проездили три дня, явились на последнее занятие и выразили мне «громадную благодарность за практическую помощь в работе».
Каждая группа, с которой я работала,
вносила что-то свое в методику моего преподавания. От учеников я этого никогда
не скрываю. Поэтому все группы в конце обучения хотят узнать, что же новенького
внесли они. Я отвечаю. Благодаря этому я отдаю себе отчет в тех изменениях,
которые появились. В течение нескольких лет вела в НУНТТ на втором курсе ликбез
по педагогике, ораторскому искусству, психологии и педагогике. Я регулярно
каждый год давала слушателям одинаковые анкеты, где неизменно фигурировал
вопрос: «Должен ли учитель любить ученика?» (Имелось в виду — для качественного
обучения.) Как правило, подавляющее большинство педагогов отвечало на этот
вопрос отрицательно. Был один выпуск, когда все 100% ответили отрицательно. На
мой взгляд, это страшно. Может быть, даже указывает на
вырождение основных нравственных устоев
общества. Анкетирование проводилось с 1983 по 1990 год — до перестройки в ее
ранней стадии. Не пришло ли время жатвы?
Что сеет человек, то и пожнет. Сеющий в
плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную.
Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем.
Примечание редактора. Однозначно
отвечая на «вечные вопросы», Валентина Борисовна Крячко и права, и неправа
одновременно. Страшно холодное ремесленничество, но не менее неприемлемо
и острое эмоциональное состояние любви к ближнему. Недаром опытные врачи,
особенно хирурги, отказываются лечить и оперировать своих близких, доверяя это
опытным коллегам. Любовь к пациенту, ученику ослепляет лечащего и обучающего,
не дает ему возможность увидеть ситуацию со стороны холодным глазом.
Истина, как всегда, посередине, причем
у каждого — своя.